Форум

В последнем номере сборника Института всеобщей истории РАН «Средние века: Исследования по истории Средневековья и раннего Нового времени» (№ 68(2) за 2007 год) опубликована статья: А.И. Сидоров «Генеалогические конструкции как способ легитимации власти франкских правителей VII-IX веков», содержащая критику источников, на которых главным образом, основываются все генеалогии, пытающиеся продлить родословную Каролингов ранее Арнульфа Мецского.
Автор объясняет происхождение генеалогий, пытающихся связать предков Карла Великого то с Меровингами, то с позднеримской аристократией, а то и с царями Трои сугубо практическими политическими интересами каролингской знати.

Как утверждает А.И.Сидоров, подлинная генеалогия Каролингов известна лишь с Арнульфа Мецского. О его собственных предках тексты VII в. не упоминают. Например, житие знаменитого епископа, написанное около 680 г. кем-то из современников и хорошо известное при каролингском дворе, ограничивается простой констатацией того, что Арнульф происходил "из рода племени франков (!) от знатных родителей". Сыном Ансегизила и внуком Арнульфа называет себя Пипин Геристальский в дипломе для Мецской церкви, датированном 20 февраля 691 г. Не рискует выйти за эти пределы почти 100 лет спустя и Павел Диакон, отмечавший принадлежность Арнульфа к "знатнейшему и могущественнейшему роду франков". Таким образом, в случае с королевскими генеалогиями мы имеем дело с "восстановленной", искусственно воссозданной памятью и, если угодно, с исторической фальсификацией.
Первая генеалогия Каролингов появилась между 800 и 814 гг. Многолетний спор об аквитанском (при дворе Людовика Благочестивого) или мецском происхождении этого памятника можно считать решенным в пользу Меца. Целью данной фальсификации, по мнению О.Г. Эксле, было создание дополнительных гарантий владельческих прав мецской церкви в южной Галлии. С начала IX в. становилось все труднее удерживать расположенные там поместья и для этого приходилось использовать любую возможность. Столь необычная форма легитимации, вероятно, объяснялась особым вниманием со стороны Каролингов к Мецу как к полигону церковных реформ и "месту памяти" королевской фамилии. С именами мецских понтификов Хродеганга и Ангильрамна связано введение здесь римской литургии, а также организация образцового канониката. Епископы Меца исполняли обязанности королевских архикапелланов, чем обеспечивали прочную связь города со двором. С 791 по 816 г. кафедра вообще находилась под непосредственным управлением короля. Кроме того, церковь Св. Арнульфа стала семейной усыпальницей Каролингов. Здесь были похоронены сын Пипина Геристальского, дочери Пипина Короткого, жена и дочери Карла Великого, а позднее император Людовик Благочестивый и его сводный брат Дрого.
Генеалогическое древо возводило род Каролингов через Арнульфа к сенаторской галло-римской аристократии, с одной стороны, к королевскому дому Меровингов — с другой. Среди ближайших родственников Арнульфа мы также видим двух епископов южно-галльских церквей (Уцетия, совр. Uzes; Аризидий, относившийся к диоцезу Нима) и святую из Родез. Основой для подобной конструкции, по всей видимости, послужили "Деяния мецских епископов". По сообщению Павла, 26-м епископом Меца стал некий Агиульф, матерью которого была дочь короля франков Хлодовея, а отец происходил из знатной сенаторской фамилии. Впоследствии кафедра перешла к его племяннику Арноальду. Под пером создателей генеалогии Арноальд превратился в отца епископа Арнульфа, обзавелся братьями и сестрой, известными своей святостью, а также знатными родителями. Епископы Ферреол и Модерик попали в генеалогию из сочинения Григория Турского и, разумеется, не были связаны друг с другом кровным родством. Однако для обоснования владельческих прав именно такая связь представлялась наиболее эффективной.
Первая генеалогия отражала имущественные интересы мецской церкви и в этом заключалась ее основная задача. Однако здесь были заложены две важные идеи, получившие развитие в дальнейшем и позволившие использовать генеалогические построения для других целей. Во-первых, в соответствии с германской традицией власть как право на господство над определенной территорией осмысливалась в категориях кровного родства. Во-вторых, текст недвусмысленно обосновывал династическое родство Меровингов и Каролингов. К началу IX в. это не казалось чем-то само собой разумеющимся даже в придворных кругах. Среди нескольких сотен королевских дипломов VIII-IХ вв. мы находим лишь три соответствующих упоминания. В дипломе для Утрехтской церкви от 23 мая 753 г. Пипин Короткий именует королей Хлотаря и Теодеберта "своими предшественниками и родственниками" (antecessores nostri vel parentes). А 20 лет спустя в дипломах для Трирской церкви и аббатства Сен-Жермен Карл Великий называет своими родственниками (parentes nostri) уже всех прежних королей (precessores anteriores reges). Однако в последних двух случаях мы имеем дело со вставками IX в.! Впрочем, некоторые основания для утверждения этой идеи давали отдельные политические акции Каролингов. Карл Мартелл, Пипин Короткий и Берта, мать Карла Великого, были похоронены в Сен-Дени, родовой усыпальнице Меровингов. А Карл Великий, мечтавший покоиться рядом с родителями, но погребенный в Аахене, впервые начал давать своим детям меровингские имена.

Уже в конце 30-х годов IX в. генеалогия получила первое продолжение очевидно при королевском дворе: за Карлом Великим шли Людовик Благочестивый и его сыновья (правда, среди них не упоминался Пипин Аквитанский). В рукописи, оставшейся в Меце, древо доведено до Лотаря I. Этот текст лег в основу двух переработок. Одна обрела поэтическую форму. Около 844 г. под названием Carmen de exordio gentis Francorum ее преподнесли Карлу Лысому. Разумеется, речь здесь не шла о происхождении племени франков. Автор рассказывал о предках юного короля и предлагал ему выбрать для себя лучшее из политического опыта предшественников. Кроме того, история каролингского дома описывалась в категориях великого союза Roma и Francia, базирующегося не только на политической, но и на кровной преемственности. Вторая переработка была сделана в Меце до 855 г. и составила начальные части Domus Carolingicae genealogia. Особенно любопытной представляется вторая часть. Среди предков Св. Арнульфа мы обнаруживаем большое количество братьев и сестер Ансберта, а также его племянников и племянниц. Мужские родственники передают по наследству епископские кафедры, находящиеся в сфере интересов мецской церкви и даже основывают некоторые из них. Так, Деотарий построил поселение Аризидий, куда впоследствии был назначен епископом. Характерно, что кафедры передаются от дядьев к племянникам. За Деотарием в Аризидий приходит Модерик, а Ферреол получает Уцетию после Фирмина. Эта модель копирует порядок наследования Мецской кафедры, каковой она представлялась авторам первой генеалогии, переделавшим упоминавшееся выше сообщение Павла Диакона. Агиульф уступает свое место Арноальду, превратившемуся в отца Арнульфа.

Еще одна редакция первой генеалогии, носившая, правда, локально-исторический характер, была сделана во второй половине 30-х годов IX в. в Фонтанельском монастыре. В число ближайших королевских родственников попал основатель обители Вандрегизил, впоследствии ставший ее патроном. Эта идея закрепилась в знаменитых "Деяниях Фонтанельских аббатов", написанных между 833 и 840 гг. Как и в случае с Арнульфом, источники до 800 г. о подобном родстве не упоминают. В 40-е годы IX в. редакция получила продолжение. Среди сыновей Людовика Благочестивого особо выделен Карл Лысый, названный gloriosus rex.
Текстуальное пространство нового историографического жанра отнюдь не исчерпывалось только мецской генеалогией и ее переработками. С 30-х годов IX в. начинают появляться другие сочинения аналогичного толка. Однако, сохраняя внешнюю форму, они использовались уже для иных целей, прежде всего для создания новых потестарных мифов, и воплощали в себе самые разные концепции власти. Еще при жизни Людовика Благочестивого, очевидно, также при королевском дворе появляется третья часть Domus Carolingicae genealogia. Это была первая попытка создать общую генеалогию франкских королей с древнейших времен. После долгого перерыва вновь оживает память о троянском происхождении франков, однако мы обнаруживаем здесь существенную модификацию старого меровингского мифа. Генеалогическое древо восходит к Приаму и Антенору, которым наследуют их родственники Маркомин и Сонон. Далее следует цезура и королем становится Фаромунд, "происходивший из другого рода" (Marchomire et Sonone de genere Priami et Antenoris. Faromundus primus rex de ipso genere). Он представлен в качестве первого представителя Меровингского дома. Затем следует довольно подробный рассказ о нескольких поколениях его потомков вплоть до Хильдерика III, на котором "закончилось правление прежних королей" (in quo principatus priorum regum finitus est). Параллельно с этим авторы повествуют о правлении майордомов, один из которых, Карл Мартелл, сумел передать "управление государством" своему сыну Папину (Carolus dux ... Pippino filio suo administrationem regni reliquit). Генеалогия обрывается на Людовике Благочестивом, который "унаследовал отцовский трон и императорскую корону" (sedem patris et coronam imperialem totius regni ... suscepit). Итак, троянский миф Меровингов используется для очередного обоснования каролингской идеи translatio. Однако мы не обнаружим здесь ни доказательств богоизбранности Каролингов, ни ссылок на их "реальное могущество". Напротив, ключевая роль в переходе трона к новой династии отводится папству: "по приказу римского понтифика Хильдерик был низложен и отправлен в монастырь" (Hildericus ... iussu Romani pontificis depositus, in monasterio trusus est). Хорошо известно, что со времени вступления на престол Людовика Благочестивого роль папства и церкви в политической жизни каролингской Европы неуклонно возрастает. Очередная генеалогия отразила этот процесс.

На время правления императора Людовика приходится также выработка концепции "имперского единства". Свое выражение она нашла в так называемом Ordinatio imperii, принятом в 817 г. Вся полнота власти передавалась Лотарю, старшему из сыновей Людовика. Два его брата, Пинин и Людовик, получали окраинные территории — Аквитанию и Баварию, соответственно. Закономерным итогом этих событий стало вооруженное противостояние Лотаря, Людовика Немецкого и Карла Лысого, закончившееся разделом империи в Вердене.
"Война братьев" нанесла сокрушительный удар по идее имперского единства. Однако Лотарь I и его сторонники даже после Верденского раздела не оставляли надежд на сохранение унитарной модели. В идеологической сфере соответствующие устремления воплотились в очередной генеалогии, которая датируется приблизительно второй четвертью IX в. Ветвистое генеалогическое древо с мощной корневой системой и раскидистой кроной превращается в прямой как стрела побег от inluster vir Буотгиза (очевидно, это cognomen Арноальда), через Арнульфа (sanctissimus episcopus) и Карла Великого (rex famosissimus et primus rex Francorum imperator) до императора Лотаря I (qui monarchiam regni cum fratribus suis sortitus est). Любопытно, однако, что генеалогия не опускается ниже Арноальда. Родство с королями и сенаторами уходит в тень, а вперед выдвигается строго патрилинейный принцип наследования власти. Одновременно предпринимается попытка упразднить всякую патримониальность.

Однако на этом эволюция потестарной мифологии Каролингов не закончилась. В 50-е годы IX в. западнофранкская аристократия подняла несколько крупных восстаний против власти Карла Лысого. Тот едва не лишился трона, который было предложено занять одному из сыновей Людовика Немецкого. Непосредственной реакцией на эти события стало появление в 60-е годы IX в. очередной генеалогии, зафиксировавшей существенные изменения в трактовке королевской власти. В отличие от всех предыдущих она начинается с короля Хильдерика, отца Хлодвига I (!). До Арнульфа Мецского в ней также доминирует прямая ветвь. Причем обозначены лишь те представители Меровингского дома, что правили в западной части Франкского королевства. Упоминание их имен сопровождается характерным добавлением "и братья его" (et fratres eius). Последние явно не интересуют авторов генеалогии, поскольку они бесполезны для создаваемой модели легитимации. Особого внимания заслуживает переход от Меровингов к Пипинидам. От Хлотаря II через Блитхильду линия идет к Арнальду. При этом агнатное родство с Ансбертом, представителем галло-римской сенаторской аристократии, оттесняется на периферию генеалогической памяти. Далее от Арнульфа Мецского до Карла Лысого намечается довольно стройная линия, игнорирующая тех Пипинидов, что не располагали королевской властью. Также в нее не попадают те родственники, которые не имели непосредственного отношения к западным провинциям.
Таким образом, в генеалогических построениях начинает отчетливо доминировать территориальный принцип. Идеологи Карла Лысого уже не озабочены легитимацией династических притязаний Каролингов, которые давно не вызывают сомнений. Прежде всего они стремятся обосновать королевские прерогативы Карла над конкретной территорией, но при этом апеллируют к категориям кровного родства. Востребованным оказывается и традиционный библейский топос об избранности младших сыновей, который явно прослеживается в построении соответствующих родственных связей от Ансегиза до Карла Лысого. Утверждение территориального принципа потестарной легитимации влечет за собой углубление генеалогической памяти. При Карле Лысом она распространяется до Хильдерика, никогда ранее не фигурировавшего в качестве родственника-предка.
Представление о родственной связи Меровингов и Каролингов (вместе с жанром генеалогий!) постепенно утверждается на землях к западу от Рейна. Оно фигурирует не только в генеалогиях, но становится частью политической практики. В 869 г. во время коронации в Меце Гинкмар Реймсский прямо возвел генеалогическое древо Карла Лысого к Хлодвигу. Позднее, при Капетингах и уже надолго, генеалогическая память вновь достигнет легендарных троянских героев. С XI в. миф о троянском происхождении франков в сочетании с представлением о кровном родстве всех королевских династий станет важной частью мифологии французской монархии.

Так что генеалогии – генеалогиями, но не следует забывать и о критике источников.

(Если кому интересен полный текст статьи (с генеалогическими схемами) – могу выслать, сообщите адрес).